Поцелуй ангела - Страница 83

Она не помнила, разделись ли они сами или раздели друг друга, но спустя несколько мгновений они лежали в постели совершенно обнаженные. Теплая, плотная, почти осязаемая чувственность тугой волной разлилась по ее телу. Алекс целовал ее плечи, грудь, живот. Она развела ноги и не стала противиться, когда он приподнял ее колени.

— Я буду ласкать тебя везде, — глухо проговорил он, дыша на бедро Дейзи.

И он ласкал ее. Боже, как он ее ласкал!

Он не мог любить ее сердцем, но взамен любил всем своим телом, отдавая его с неслыханной щедростью. Страсть переполнила ее существо. Принимая все, что он мог дать, она платила ему сторицей, касаясь его грудью, лаская руками и мягкими теплыми губами.

Когда он наконец приник к ней всем телом, она обняла его ногами и тесно прижалась к нему.

— Да, — прошептала она. — О, да.

Преграды рухнули, и, когда они слились, Дейзи заговорила:

— О да… Так… Глубже… Как я люблю… О да… Вот так..

Она продолжала тихо, нараспев говорить, подогреваемая страстью и инстинктом. Если она замолчит, он попытается забыть, кто она такая, и она превратится в безымянное женское тело — одно из многих. Этого нельзя допустить. Ведь она — Дейзи. Она — его жена.

И она продолжала говорить, тесно прижимаясь к нему и убеждая Алекса в своей неповторимости.

За окном занимался рассвет.

— Это было одухотворенно.

— Ничего одухотворенного, Дейзи. Это был секс.

— Давай снова займемся им.

— Я еду со скоростью семьдесят миль в час, мы не спали и трех часов и все равно опаздываем в Аллентаун.

— Драная тряпка.

— Кого это ты назвала драной тряпкой?

— Тебя.

Он взглянул на жену, и в его глазах заплясали дьявольские искорки.

— Попробуй сказать мне это, когда разденешься.

— Я не стану раздеваться до тех пор, пока ты не признаешь, что это было одухотворенно.

— А что, если я признаю это особенным? Вчера было и впрямь нечто особенное.

Пришлось удовольствоваться этим. Прошедшей ночью было нечто гораздо большее, чем просто особенное, и оба это понимали. Спонтанность любви и поведение после ночи было необычным. Взглянув друг другу в глаза, они не нашли в них ничего тайного и невысказанного.

Утром Дейзи ожидала, что Алекс будет вести себя как обычно, изводя ее придирками и покровительственными замечаниями. Но ничего подобного не произошло. Он был нежен и предупредителен и, казалось, признал свое поражение. Исполненное романтики сердце Дейзи убеждало ее, что, наверное, Алекс все же влюбился в нее, но трезвый голос разума предупреждал, что все не так просто. Однако сейчас она благодарила судьбу и за это.

Дождь разбрызгивал по ветровому стеклу грузовичка крупные, похожие на амеб капли. Утро было хмурое и туманное. Метеорологи обещали дальнейшее ухудшение погоды. Алекс поглядел на Дейзи, и ей показалось, что он без труда читает ее мысли.

— Я не могу тебе сопротивляться, — спокойно произнес он. — Ты это знаешь, верно? Я очень старался притвориться, что могу.

На его лице появилось озабоченное выражение.

— Я не люблю тебя, Дейзи, и ты не представляешь, насколько это для меня грустно, потому что если бы я мог любить, то полюбил бы только тебя.

У Дейзи встал ком в горле, но она заставила себя заговорить:

— Мутация?

— Не надо шутить.

— Прости. Только это невероятно… — «глупо», — добавила она мысленно. Это было действительно глупо, но Дейзи не произнесла слова вслух. Коль он твердо убежден в своей неспособности любить, то спорить с ним — значит еще больше утверждать его в этом мнении. Если, конечно, он не говорит правду. Страшная мысль пронзила Дейзи. Что, если его страшное детство так его изуродовало, что он действительно не способен никого полюбить? Что, если он не полюбит ее?

Дождь забарабанил по крыше кабины. Дейзи задумчиво посмотрела на свое обручальное кольцо.

— Скажи, а как бы это было? Ну, если бы ты любил меня?

— Если бы я любил тебя?

— Да.

— Зачем терять время и говорить о том, чего не может быть? А знаешь, о чем я думаю? Что было бы ненамного лучше, чем сейчас, а сейчас очень хорошо. Но это не продлится долго. Пройдет шесть месяцев, и наш брак кончится. Я не смогу смотреть тебе в глаза, видя, как ты будешь все больше и больше мучиться из-за того, что я буду не в состоянии дать тебе то, чего ты заслуживаешь. Не могу дать любви. У нас не будет детей. Ты будешь лишена того, что тебе жизненно необходимо, Дейзи. Без всего этого ты просто завянешь.

Его слова отозвались болью в душе, но Дейзи промолчала, решив не наказывать его за честность и не вымещать на нем свои обиды. Поняв, что на большее в данный момент рассчитывать не приходится, Дейзи сменила тему:

— Знаешь, чего мне хочется?

— Провести несколько недель на дорогом курорте и привести в порядок ногти.

— Нет. Мне хочется стать воспитательницей в детском саду.

— Ты серьезно?

— Это глупо, да? Для этого надо окончить колледж, а я слишком стара. Когда я отучусь, мне будет за тридцать.

— А сколько тебе будет, если ты не поступишь в колледж?

— Прости, не поняла.

— Годы все равно пройдут — не важно, пойдешь ты в колледж или нет.

— Ты что, всерьез думаешь, что мне следует учиться?

— А почему бы и нет?

— В моей жизни было слишком много неудач, и я не хочу пережить еще одну. Я знаю, что достаточно умна, но мое школьное образование было, мягко говоря, отрывочным. К тому же я страшно недисциплинированна. Не представляю себе, как буду соревноваться с восемнадцатилетними ясноглазыми умниками, получившими нормальное образование.